Каким мы представляем Деда Мороза? Высокий бородатый старик в красном одеянии с мешком подарков. А если он вдруг окажется… с саксофоном?! Именно в таком виде в редакции «ЗН» появился студент АлтГУ музыкант Олег Гильфанд. Корреспондент «ЗН» решил не терять времени и тут же пообщался с Дедом Морозом – саксофонистом.
– Олег, вы известный в Барнауле музыкант. По случаю новогоднего выпуска «ЗН» давайте представим: вы Дед Мороз – саксофонист. Что сыграете в новогоднюю ночь?
– В первую очередь я надеюсь, что буду справлять Новый год с супругой Надеждой, – хочу встретить год в кругу семьи. Конечно, меня, Деда Мороза – саксофониста, можно заказать на корпоратив, но это будет очень дорого. Поэтому, думаю, в новогоднюю ночь не буду ничего играть. Но на случай, если мне нужно сыграть на праздник, у меня есть заготовленная программа песен «С Новым годом». Первая песня, которую я бы сыграл, – Happy New Year группы АВВА, потому что ее мелодия отлично звучит на саксофоне, идеально подходит по настроению. После нее, конечно, я играю Jingle bells, а затем классную песню Rocking Around the Christmas Tree из фильма «Один дома». Но первым делом все равно АВВА.
– Как вы пришли к такому, не самому классическому инструменту?
– Я родился в семье музыкантов, поэтому эта судьба мне предписана. Хотя к саксофону пришел случайно. Мы с друзьями гуляли во дворе, и один из них сказал: «Все, пацаны, пока, я на оркестр». Я и мой брат Руслан удивленно спросили у него, сколько стоят билеты, на что он ответил, что сам играет в детском оркестре «Мелодия» (это оркестр барнаульской музыкальной школы № 8). Нам очень захотелось посмотреть, как это, вот мы и напросились посмотреть репетицию. Когда она закончилась, мы с Русланом подошли к дирижеру Владимиру Ивановичу Гофману и попросили его взять нас в эту музыкальную школу № 8. Он сказал, чтобы мы пришли на следующий день с родителями, что мы и сделали. Владимир Иванович посмотрел на наши губные аппараты, понял, что брату с тонкими губами подойдет труба, а мне – саксофон, потому что мои губы чуть толще. Брат, кстати, потом забросил это дело, сказал, что ему больше по душе математика, и сейчас учится на программиста в Германии. А я окончил музыкалку и поступил в музыкальное училище, где моим преподавателем был Алексей Константинович Гоцуляк, который обучает меня и сейчас, в АлтГУ. Такой прикольный бумеранг.
Помню, на втором курсе училища произошла смешная, но грустная история. Я с одной пианисткой поехал подработать в общеобразовательную школу в Затоне, сыграть для детей программу. У меня была привычка класть саксофон на пианино, потому что оно стоит очень крепко. А у этого школьного не хватало двух колесиков по диагонали, и оно сильно качалось. Нам предложили подложить учебники, и когда я приподнял инструмент, чтобы подложить последний тоненький учебник, саксофон упал на бетонный пол – и пианино его придавило. Это был самый ужасный день в моей жизни, потому что инструмент был не мой, а училищный. Родителям пришлось заплатить за него, мне не на чем было сдавать экзамен по специальности, потому меня и отчислили. Но, оканчивая историю про музыкальную школу, программу мы все же отыграли, нам поставили то же пианино.
Затем я поступил в Алтайский краевой колледж культуры, который и окончил в 2006 году. К тому времени мы организовали коллектив «Стрит джаз-бэнд». Нас звали играть на разные городские концерты, большие мероприятия, мы даже ездили выступать на новогоднем корпоративе в Горный Алтай.
– Вместо мешка с подарками у вас – саксофон. А что это за инструмент?
– Саксофон по своему устройству похож на кларнет, только с небольшими различиями в постановке клапанов и мундштука. Саксофон состоит из нескольких частей: трости – деревянной палочки, которую с помощью лигатуры закрепляют на мундштуке, всю эту конструкцию насаживают на выгнутую трубку – эску, после чего все это крепится к основному корпусу. Как раз таки благодаря трости создается вибрация воздуха и выходят звуки, без нее играть совсем не получится. Потому саксофоны относят к деревянным духовым инструментам. Саксофоны делятся на виды, самые популярные из них: сопрано, альт, тенор и баритон. Они отличаются не только размерами и регистрами, но и тембральностью: каждый сакс имеет уникальный тембр, который невозможно повторить на других инструментах. Самый крутой, конечно, тенор, им только соблазнять девушек. Поэтому я играю на альте, чтобы жена не ревновала.
– Несколько лет вы были Санкт-Николаусом, пока жили в Германии. Как это было?
– На тот момент много моих родственников уехало в Германию. Один из них помог подготовить документы, и мы уехали 11 марта 2007 года, как сейчас помню. Кстати, мне на замену в «Стрит джаз-бэнде» поставили крутого саксофониста Алексея Бызова, который сейчас преподает в нашем музыкальном колледже. В Кельне я пошел на полугодовые курсы немецкого языка, но через три месяца решил, что лучше я буду использовать свой вокабуляр на практике, чем учить его только в теории: и пошел играть на улицах и в барах. Меня начали замечать люди, стали приглашать на мероприятия, потом я стал достаточно известным, чтобы назначать цену, с которой не спорили. Но спустя 5–7 лет я по-настоящему стал скучать по России: в Германии не с кем поговорить, намешаны люди разных национальностей и менталитетов, многие ассимилировались. Даже русские были там уже, скорее, немцами. А язык я хоть и знал хорошо, но не в совершенстве, поэтому у меня был внутренний зажим на разговоры на немецком языке. Еще мне не нравилось, что у меня начала проявляться зимняя депрессия: зимой небо затягивает облаками и солнца почти нет, целыми днями чувствовал себя вяло. Но я понимал, что нужно накопить в себе это желание, иначе я вернусь в Россию на год-два – и захочу обратно в Германию. И после одного судьбоносного события я решил, что мне пора возвращаться навсегда. Приехал в Россию в восьмой день восьмого месяца 2018 года, специально выбрал такую запоминающуюся дату. И здесь я наконец-то вдохнул полной грудью и почувствовал себя нормальным человеком. Пропали все дурные мысли, внутренние зажимы. Я рад, что вернулся, и не хочу обратно. Устроился на работу в Театр музыкальной комедии артистом оркестра, а в 2022 году поступил в АлтГУ на музыкально-инструментальное исполнительство.
– Если обратиться к музыкальной грамматике, какой бы тональностью вы передали новогоднее настроение?
– На саксофоне это были бы фа-диез мажор и фа-диез минор, потому что это самые распространенные тональности, в них можно сыграть больше всего песен. Тут нужно объяснить, что все инструменты находятся в разных строях. Например, я играю на альт-саксофоне, который находится в строе ми-бемоль, то есть если я играю ноту до, то на фортепиано это будет нота ми-бемоль. Тенор-саксофон, труба и кларнет играют в строе си-бемоль, где все по тому же принципу: инструмент играет до, на фортепиано – си-бемоль. И если транспонировать тональности, то саксофоновый фа-диез минор на пианино становится ля минором, самой простой тональностью без знаков при ключе. А фа-диез мажор – веселая и новогодняя тональность, хоть и непростая – в ней шесть знаков при ключе.
– А вообще, саксофон – востребованный инструмент? Его слушают в Барнауле?
– Конечно! Больше всего на улице я люблю играть в Изумрудном парке. Люди, которые в нем гуляют, останавливаются и слушают. Кто-то просто кидает денежку, кто-то ждет перерыва и делает комплименты, что очень приятно. Некоторые говорили, что видели анонс моего выступления в паблике парка и специально приехали послушать меня из спального района. Конечно, есть те, кто подходит и говорит, что ему не нравится и нужно прекратить, потому что ему надоело слушать меня несколько раз в неделю. Даже вспомнился анекдот: когда дома я достаю саксофон, прохожие кидают в мои окна камни, чтобы насладиться звучанием инструмента. Понятно, что кому-то и не нравится моя игра на улице, всем не угодишь. Но большинству нравится.
– Кого из композиторов и вообще музыкантов вы особенно цените? Есть ли среди них те, кто писал новогоднюю или рождественскую музыку?
– У меня смешанный музыкальный вкус. Люблю и классику, тех же Баха и Рахманинова слушаю с большим удовольствием. Но не буду кривить душой, больше люблю слушать саксофонистов. Особенно мне нравится, как играет Кэнди Далфер, у нее прекрасное звукоизвлечение. Обожаю великолепную звукоподачу у Дэйва Коза, особенно здорово он играет попсу. К сожалению, у нас так никто не умеет: у нас учат играть либо классику, либо джаз. Классно играет сопранист Кенни Джи. Все они исполняли много разных песен в разных стилях, в том числе они играют и новогоднюю музыку.
– А бывает ли новогодний джаз?
– Как такового новогоднего джаза не бывает, есть джазовые аранжировки на новогодние темы. Например, возьмем Jingle bells – изначально это обычная, неджазовая песня. Но на нее уже есть столько разных аранжировок, которые писали как профессиональные аранжировщики, так и композиторы, известные джазмены. Поэтому новогодний джаз существует благодаря аранжировщикам, которые превращают новогодние мелодии в джаз. Прямо новогоднее джазовое чудо.
Мстислав ВЯЗАНЦЕВ
Фото Дмитрия ГЕРАЙКИНА
