Нашим цензором была совесть
С ума сойти – нашей “ЗН” 25 лет… А кажется совсем недавно я,
студент филологического факультета Алтайского госуниверситета,
держал в руках первый “занаучный” номер. Не сказал бы, что
появление в стенах АГУ своей многотиражки было встречено
студентами “на ура”. Газета была тонкой, двухполосной и
выдержанной в казенном духе партийно-советских времен (не в укор
будет сказано первому редактору – Надежде Ивановне Писаревой).
Нас, будущих журналистов, в то время больше волновали
факультетские стенные газеты. В них было чуть меньше цензуры и
чуть больше возможностей для самовыражения. В них можно было
чуть-чуть, самую малость похулиганить и пофрондировать. В
филологическом “Скифе” вызревали будущие “золотые перья”
алтайской журналистики – Сергей Бузиновский, Леонид Вихрев, Борис
Прохоров… И добрейшей Надежде Ивановне стоило больших трудов
уговорить нас написать что-нибудь для “ЗН”. Для нас тогда эта
газета была “Органом” – парткома, профкома и прочих “комов”.
Но прошло несколько лет, Горбачев заявил о гласности и
демократизации, и “За науку” за очень короткий срок превратилась
чуть ли не в самую популярную и уж точно самую смелую газету
города. Во второй половине 80-х – первой половине 90-х годов “ЗН”
в Барнауле играла не меньшую роль, чем “МН” в Москве. Мои
запоздалые слова восхищения тогдашним лидерам АГУ – секретарю
парткома Ивану Шеферу и ректору Валерию Миронову. Если бы не их
подлинный, ненаносной демократизм, “ЗН” вряд ли вознеслась бы до
таких высот. Валерий Леонидович многим казался тяжелым во всех
отношениях человеком, сухарем, педантом и чуть ли не катком
асфальтовым. Но вот ведь парадокс: застегнутый на все пуговицы
доктор физмат наук Миронов в отношении “ЗН” проявлял
поразительную лояльность и уважение. И никому не позволял
помыкать “занаучкой” и затыкать ей рот. “Ну что я могу поделать,
коллеги, – разводил руками Миронов. – Ведь это же пресса!” И
коллеги, готовые скрутить вольнолюбивую журналистскую братию в
бараний рог, оставались при своих интересах.
По сути дела, в те годы единственным цензором “ЗН” была только
наша совесть, внутреннее табу, чувство меры. Между прочим, мэтр
российской журналистики Владимир Познер недавно в какой-то
дискуссии посетовал: многим его коллегам как раз этих внутренних
тормозов и не хватает.
Первая половина 90-х: Одновременно страшное и прекрасное время.
“Занаучникам” смехотворно мало платили, зато никто не затыкал
рот. Тогда я впервые на себе ощутил знаменитую истину: “Свобода
приходит нагая”. За все надо платить. Но, право, свобода слова
дорогого стоит.
В штате “ЗН” я отработал без малого шесть лет. Наверное, это было
самое счастливое время в моей журналистской карьере, несмотря на
то, что потом были “Свободный курс”, “Купи-продай”, “Комсомолка”,
телепрограмма “Чемпион”… Универовская газета подарила главное:
ни с чем не сравнимое ощущение свободы, полета, кайфа от любимой
работы.
В 80-е годы у газеты не было своего девиза. А в начале 90-х я
как-то предложил Володе Клименко: “Давай поставим в шапку “ЗН”
строчку из знаменитого “Гаудеамуса”. С тех пор каждый, кто берет
“занаучку”, имеет возможность вспомнить о том, чем наш вуз должен
отличаться от всех остальных: “Славься, университет, дух
свободной воли”.
Ректорат и ученый совет, преподаватели и сотрудники, студенты и
студентки, не потеряйте эту субстанцию. Именно дух свободной воли
есть самое дорогое и единственно нетленное, что можно получить в
стенах АГУ. Если вы думаете иначе, то вы ошиблись с выбором вуза.
Сергей Зюзин, корреспондент “ЗН” с 1991 по 1996 годы, ныне
председатель комитета информационной политики администрации г.
Барнаула.
