2022 год для «За науку» – год перемен: сильно обновился состав редакции. Особенно заметным стал уход ветерана университета фотографа Инны Евтушевской. В декабре исполнилось бы 22 года, как она пришла работать в Алтайский государственный университет. Мы пожелали Инне творческого роста на новом рабочем месте, а на память взяли у нее интервью – о ней и фотоискусстве.
– Инна, ты – первая женщина-фотограф не только в родной газете, но и, можно сказать, во всем Барнауле. Каково это, быть первой?
– Не первая. Из женщин-коллег, пожалуй, вспомню Аню Зайкову. Она так же, как и я, снимала и продолжает работать наравне с мужчинами. Сказать, что к нам было какое-то повышенное внимание, не могу. Фотограф всегда в центре внимания, независимо от пола.
– И все же: ты пришла работать в газету, когда журналистами, тем более фотографами, были еще преимущественно мужчины. Что вспоминается прежде всего?
– Железная дверь, расписанная под дуб: «ЗН» тогда была на втором этаже в Д-корпусе. В редакцию постоянно приходили преподаватели, литературно одаренные (и не очень) студенты, устраивались околополитические и философские споры. Редакционная жизнь была очень насыщенной.
– К вопросу о философии. Фотография может стоить больше, чем жизнь?
– Сразу вспоминается «Фото голодающего ребенка» Кевина Картера. Думаю, нет, не может. Фотография – это и есть сама жизнь. Поэтому я не люблю постановочные съемки. На мой взгляд, фотокорреспондент должен снимать жизнь такой, какая она есть. Не приукрашивать ее, но и не очернять. Но даже самый правдивый кадр не стоит чьей-то жизни. Можешь помочь – отложи фотоаппарат и помоги.
– А ты помнишь свой первый удачный кадр? Такой, за который прям гордость взяла?
– Да. Как-то я шла по частному сектору и увидела, как из-за забора выглядывает собака. Сфотографировала, да так и назвала: «Жизнь за забором». По-другому и не скажешь.
– Расскажи о своих учителях, тех, у кого училась фотографировать?
– В Алтайском госуниверситете я училась на направлении «фотодизайн», это был первый набор, 1994 год. Тогда-то Сергей Канарев – наш преподаватель, а ныне известный журналист – и привел нас в газету «За науку», сказав: «Вот газета. Сотрудничайте». Так я познакомилась с редактором «ЗН» Владимиром Федоровичем Клименко, корреспондентами Андреем Никитиным, Максимом Герасимюком и другими. Практику проходила в «Молодежи Алтая» у Бориса Петровича Брязгина, легенды алтайской фотожурналистики. До этого я ходила в фотостудию «Отражение», где училась азам фотоискусства у Николая Николаевича Данилова. Если говорить о любимых известных фотографах, отмечу, пожалуй, Василия Пескова.
– А как вообще появилось желание фотографировать?
– Оно появилось после того, как я съездила на озеро Колыванское – одно из живописнейших мест Алтайского края. Августовское звездное небо, причудливые скалы… Тогда, помню, очень расстроилась, даже пожалела, что не умею фотографировать. Так хотелось запечатлеть эти алтайские красоты! Приехала домой, записалась в «Отражение», получила «Смену-8М»… С этого все и началось. Поняла, что особенно люблю пейзажи. Мне тогда было четырнадцать. С тех пор фотоаппарат из рук стараюсь не выпускать. Правда, сейчас у меня Sony Alpha, «Смену-8М» нынче не выпускают (смеется).
– Да, пленочная фотография – другая эпоха…
– Помню, в газете, еще до цифровых технологий, работала так. Ночью – жили мы тогда в комнате гостиничного типа, ванной комнаты не было – плотно занавешивала окно, ставила на пол увеличитель, ванночки с проявителем и фиксажем, красный фонарь и садилась печатать фотографии. Потом в редакции появился сканер. Я сканировала кадры с пленки, обрабатывала, и мы их ставили в номер. В общем, целый ритуал был.
– Позже, когда появился Nikon D-90, жить стало проще?
– О да! Цифровизация упростила все, включая фотоискусство. Скорость заметно улучшилась, снять на цифровой фотоаппарат – далеко не то же самое, что на пленочный. С другой стороны, качество самих кадров – я говорю об эстетическом, не техническом – ухудшилось. Теперь снимают все, но по-настоящему художественных работ не так много. Романтика пленки ушла. В приоритете – скорость.
– Инна, правда, что тебе довелось снимать Горбачева?
– Было дело. Он приезжал сюда с предвыборной кампанией, сделала тогда серию кадров. Как раз для «ЗН». Еще снимала Дмитрия Харатьяна, Михаила Жванецкого, Вахтанга Кикабидзе и других звезд советской и российской эстрады. Это все было здесь, в Барнауле, во время гастролей.
– Мы знаем, фотография – не единственное дело твоей жизни. Ты рисуешь, любишь цветы. А еще умеешь составлять икебаны и плести мандалы. Ничего не забыли?
– Живопись, как и все остальное, – это, скорее, увлечение. В средних классах я хотела пойти в биологи, занималась на краевой станции юннатов в кружке юного цветовода-декоратора, где и научилась составлять икебаны. Уже после окончания университета несколько лет занималась в художественной студии, где освоила карандаш, пастель и темперу. А мандалы, да, умею плести: в Мексике их называют «охо де Диос», то есть «глаз Бога». Интересное занятие. А еще у меня живет красноухая черепаха: отдавали как Марусю, оказалось – Марик. Узнает, бежит, на ноги заползает. Умный зверь. Правда, кусается больно (смеется).
– Как человек, умеющий составлять икебану, ответь на вопрос: какой у тебя любимый цветок?
– Не знаю. Наверное, огоньки. Редкие, яркие, запоминающиеся.
– Инна, спасибо за интервью. Что пожелаешь читателям «ЗН» в новом, 2023 году?
– Будьте навсегда.
Беседовали Аркадий Шабалин, Наталья Теплякова
Фото Марии Дубовской
