Что представляет обыватель, когда слышит слово «поэт»? Печального юношу со стихами, полными мрачных образов? Уличного хулигана в духе Маяковского? В России поэт все-таки больше, чем просто поэт: только такие выдерживают испытания временем и славой. В последний день сентября в Мемориальной библиотеке им. В. М. Башунова выступил невероятно открытый миру, одухотворенный человек – Алексей Анатольевич Мансков, к. ф. н., доцент кафедры лингвистики, перевода и иностранных языков АлтГУ. Он презентовал гостям библиотеки свою первую поэтическую книгу – «На пути к радости», изданную в серии «Молодые голоса Алтая» в 2024 году.
Поэзия Алексея Манскова – не про эпатаж. Однако, несмотря на это, в библиотеке собралось так много гостей, что пришлось переносить мероприятие из актового зала в большой холл, – мест для собравшихся едва хватило. Студенты-лингвисты прибежали на встречу с занятий, чтобы увидеть своего преподавателя в другом амплуа. Однако были и те, кто не учится у Алексея Анатольевича, – ребята из Барнаульского кооперативного техникума, студенты Алтайского государственного института культуры и люди, узнавшие о талантливом ораторе благодаря его культурологическим лекциям в библиотеке им. В.Я. Шишкова и Молодежном театре Алтая.
И вот он вышел под аплодисменты публики к старинному пианино посередине большого зала. Наверняка многие ожидали увидеть деловитого, задумчивого мужчину, каким обычно представляется писатель. А встретили живого, искреннего – человека! «Чувствую себя прямо-таки звездой рок-н-ролла», – тепло отозвался Алексей Анатольевич, глядя на собравшихся гостей.
Символично, что встреча состоялась именно в «башуновке» (таково ласковое, неофициальное название мемориальной библиотеки, распространенное среди ее частых гостей). Оказалось, что стены библиотеки помнят еще юного Алексея: после занятий в школе на соседней улице он заходил за книгами и читал их до самого закрытия: «Мы учили навек пионеров-героев, / И читали Гайдара с «Мурзилкой» на пару». Многие знают Алексея Анатольевича как филолога-исследователя, автора научных монографий, преподавателя немецкого языка или редактора. Теперь же на полках библиотеки стоят его поэтические книги: «Весь мир находится в движении, / А вместе с ним и жизнь моя».
– Стихи всегда были частью меня, – рассказывает Алексей Мансков. – Конечно, в юности случались моменты, когда думал: «Все! Больше не пишу». В 90-е были в почете «реальные пацаны», а не сочинители, поэтому я пробовал это оставить. Но в какой-то момент осознал, что не нужно себя мучить – нужно писать. Иногда пусто, иногда густо: порой можно год ничего не писать, а потом за месяц создать стихотворений двадцать.
В книге «На пути к радости» опубликованы стихи 1997–2023 годов, которые разделились на четыре группы, названные по временам года. В них – неразрывная связь с природными явлениями, но не наигранная, а совершенно искренняя, с глубоким интересом к деталям: «мягкий лен разнотравья», «белого снега спокойные волны», «ветка багульника в старой посуде».
В них даже не нужно уточнять время года, о котором пишется! Хочется подметить, как тонко в двух строчках описана весна: «В старом парке напротив растаял каток, / И влюбленные снова стоят на мосту».
Лирический герой Алексея Манскова живет, всецело доверяя миру. Он мечтатель, постоянно ожидающий чуда. Для него проходящие мимо дамы непременно Беатриче или Лауры, где-то в ленточном бору затаился Робин Гуд, а каждую весну просыпается Дон Жуан.
Литературоцентричность не делает эти стихи вторичными по отношению к оригинальным текстам, ведь в них чувствуется глубокое переживание каждого сюжета. Очень трогательно звучат строки из стихотворения 2016 года: «Вопреки всем сюжетам вернется Орфей/ С Эвридикой обратно из ада домой». Время, проведенное в Германии, и, конечно же, изучение немецкого языка и литературы (на встрече нам довелось даже услышать Йозефа фон Эйхендорфа в оригинале!) оставило свой след и в поэзии Алексея Анатольевича. В стихотворении «Сердце просит любви, словно солнца трава…» удивительно соединяется немецкий и русский культурные коды, что под силу только тому, кто сам их прожил и прочувствовал. Здесь образы и печальной красавицы Лорелеи, реки Рейн и Катунь.
Гости были удивлены, что Алексей Анатольевич не сочиняет стихов на иностранном языке, а только на русском. Сам поэт подмечает, что на то русский и родной: нет языка ближе по духу.
Как мне кажется, сегодня поэт с теплой, изумленно-радостной лирикой – большая редкость. Не тот, кто видит на календаре «3 сентября» и оттого пускается в подражание элегическим мотивам XIX века. Не тот, для кого природная образность – просто фон. В поэзии Алексея Манскова чувствование окружающего мира предельно напряжено, и красота открывается в связке всех деталей – «Я привык ощущать этот мир по-иному». Когда на встрече зашел разговор о горячо любимом Алексеем Анатольевичем Блоке, он отметил, что и в нем есть некий дух трагедийности, как у классика. По всей видимости, именно сознание этой хрупкости всего прекрасного заставляет не просто бережно относиться к нему, даже писать осторожно и тонко. Будто кружева сплетаются.
Такая поэзия похожа на иней, незаметно появившийся после ночных заморозков. Если раньше к радости не нужно было искать пути, в идиллически прекрасной картине детства все уже было (здесь мне вспоминается чуткое стихотворение «Я привык видеть этот пейзаж за окном…», 2016 г.), то теперь лирическому герою приходится спасаться от того бытийного одиночества, которое каждому отмерено: «Дома ждет крепкий чай и забытый обед». Но, к радости, оно преодолевается благодаря тому самому доверию к миру. Потому что день непременно «озаряется яркой звездой» и уже совсем скоро «на реке тронется лед». А значит, старый парк снова расцветет и жизнь обязательно продолжится…
Анна ЗАГОРУЙКО
Фото Дмитрия ГЕРАЙКИНА
Акцент
По всей видимости, именно сознание этой хрупкости всего прекрасного заставляет не просто бережно относиться к нему, даже писать осторожно и тонко. Будто кружева сплетаются. Такая поэзия похожа на иней, незаметно появившийся после ночных заморозков.
***
Пахнет клевером и медуницей.
Вдалеке виден дым из трубы.
Кто-то пишет про жизнь за границей,
Про богатство и знаки судьбы.
Я люблю звуки птичьего гама,
Склоны гор и течения рек,
И дорогу от дома до храма.
То, что с детства даётся навек.
В этом малом так много большого.
Много сложного скрыто в простом.
И вначале всегда было Слово.
Остальное всё стало потом.
***
Я привык видеть этот пейзаж за окном:
Старый тополь и крыши соседних домов,
А за ними дорога под серым сукном
И ряды неустанных фонарных столбов.
Я всегда представлял этот скромный пейзаж,
Если вдруг беспокойно сжималось в груди,
Словно это был крепкий надежный блиндаж,
Над которым не властны ни снег, ни дожди.
Просто здесь я прожил тридцать солнечных лет.
В этом доме я рос и играл во дворе.
По утрам на столе был горячий омлет.
И к стеклу прилипал редкий лист в ноябре.
По старинной привычке на пару с отцом
Наряжали мы елку и ждали гостей.
Мама всюду носилась весёлым скворцом,
От улыбки её становилось теплей.
Старший брат возвращался домой от друзей.
В пианино он прятал бутылку вина.
Были счастливы все без каких-то затей,
Наши близкие, мы и вся наша страна.
С той поры уже много воды утекло.
Всё давно изменилось. Погасли огни.
Но всегда у меня на душе так светло,
Когда я вспоминаю те давние дни.
И остался всё тот же пейзаж за окном,
Где бы я ни бывал в стужу, ливень и зной.
Как в той песне, привычный родительский дом
Неизменно, всегда будет вместе со мной.
***
Сделать мир лучше, начав с себя,
Хотя бы в малом – нелёгкая штука.
Можно идти, во все трубы трубя.
Только зачем? Хватит тихого звука
Голоса, шёпота, шума дождя,
Песни далёкой, но с детства знакомой,
Вбитого в доску простого гвоздя,
Сена с растрёпанной ветром соломой.
Просто быть искренним, верить и ждать:
Утро настанет, и чудо случится.
Свет озарит всю небесную гладь,
И самолётиком станет страница.
Ветром подхваченный, он полетит
Выше, влекомый воздушной стихией.
Кто-то о нём новый стих сочинит
И улыбнется пред встречей с Мессией.
