Фото Дмитрия Герайкина
10 сентября 55-летие отмечает кандидат исторических наук, директор Музея археологии и этнографии Алтая АлтГУ, а также эксперт НОЦ алтаистики и тюркологии «Большой Алтай» Ярослав Фролов. Накануне этой даты мы побеседовали с юбиляром о его профессиональном пути, научных интересах и развитии музейного дела.
– Ярослав Владимирович, чем сейчас живет музей?
– Музей у нас живет важными делами, связанными с организацией учета и хранения коллекций. Мы занимаемся этим уже не первый год. Наш музей имеет огромную коллекцию – больше 100 000 единиц хранения основного фонда. Не в каждом крупном музее столько хранится. Для сравнения: в Алтайском государственном краеведческом музее более 200 000 экспонатов. А у нас, университетского музея, всего лишь в два раза меньше. Замечу также, что Музей археологии и этнографии Алтая официально внесен в реестр музеев России. Поэтому стратегическая задача номер один – указать данные обо всех наших экспонатах в Государственном каталоге музейного фонда РФ. Параллельно с этим мы сверяем фонды, описываем коллекции, уточняем их датировку и прочее. Археологические экспонаты – это не всегда крупные предметы вроде топоров или копий. Это в том числе и небольшие, но весьма значимые фрагменты керамики, каменные орудия. Фонды все время пополняются, археологи приносят находки каждый год. Кроме сотрудников нашего университета находками делятся археологи из Института археологии и этнографии СО РАН и другие археологи, работающие в Алтайском крае. В музее, к слову, есть и антропологическая коллекция, где около 6 000 единиц хранения: черепов, костей посткраниального скелета. Если говорить про саму экспозицию, то в ней представлено более 1500 предметов. Что говорить, экспозиционных пространств не хватает, и поэтому даже не верится, что в этом зале выставлено настолько много вещей. И когда меня спрашивают, о чем я мечтаю, всегда отвечаю: только об одном – расширить экспозиционно-выставочное пространство и площади фондохранилищ.
– Расскажите о деле всей своей жизни – археологии.
– В общем-то археологией я заинтересовался еще со школы. В 1982 году пришел в археологический кружок, который был организован краевым Дворцом пионеров. Руководил кружком Александр Борисович Шамшин. С того времени я начал изучать скифскую эпоху. Занимаюсь ей до сих пор, вот уже более 40 лет. После школы поступил на заочное отделение Алтайского государственного университета и параллельно работал в лаборатории археологии АлтГУ с 1987 года. В 88-м пошел в армию, а, вернувшись, после учебы и аспирантуры в АГУ проработал более 10 лет в Алтайском государственном краеведческом музее, а затем в Научно-производственном центре по сохранению памятников истории и культуры Алтайского края. Только в 2014 году вернулся в родной вуз, а с 2016-го стал директором Музея археологии и этнографии Алтая.
– Помните свою первую экспедицию?
– Конечно помню! Как ее забыть? Для нынешних археологов, кстати, это было бы очень необычно: в экспедицию мы поехали изначально вдвоем. Я, 12-летний школьник, и руководитель – уже упомянутый Александр Борисович Шамшин. Взяли палатки, спальники, лопаты и другой инвентарь. Отправились на электричку, чтобы добраться до Камня-на-Оби, а оттуда – до Заковряшино, села в Крутихинском районе. Экспедиция представляла собой разведочные работы на памятнике эпохи поздней бронзы (последний этап бронзового века, охватывающий период примерно со второй половины II тысячелетия до начала I тысячелетия до н. э. – Прим. автора). Задачей было определить насыщенность поселенческого слоя, выявить жилищные конструкции и рассмотреть перспективы последующей работы на памятнике. По дороге к нам присоединился еще один школьник – старшеклассник. Затем еще один. А к концу экспедиции нас уже стало в пять раз больше – 25 человек. Как так вышло? Мимо нашего раскопа проходил маршрут туристической группы – школьников из ближайшего с. Караси, которую возглавляла учитель истории. После экскурсии по памятнику и агитации Александра Борисовича Шамшина эта группа осталась у нас в экспедиционном лагере и школьники присоединились к нашим работам. Александр Борисович быстро добыл в селе Заковряшино лопаты и таким образом ему удалось провести полноценные раскопки на поселении. В ходе работ были найдены многочисленные фрагменты керамических сосудов, бронзовые и каменные изделия.
– А когда уже поступили в университет…
– Когда уже поступил в университет, на втором курсе стал проводить археологические работы сам. У меня уже был свой открытый лист (официальное персональное разрешение на проведение археологических разведок и раскопок). Мои первые разведки проходили в Волчихинском и в Усть-Пристанском районах Алтайского края. После этого археологических разведок было очень много – выезжал на обследования и поиски памятников ежегодно. В одной из таких поездок, уже в 2000-х годах, помню, как с Ильей Анатольевичем Чудилиным, сейчас хранителем нашего музея, при обследовании древнего могильника на месте разрушенного древнего погребения издали увидели лежащий на поверхности бронзовый наконечник копья сейминско-турбинского типа! Это достаточно редкая и ценная находка. Сейчас предмет выставлен в экспозиции нашего музея. Не сговариваясь, кинулись к находке наперегонки. Я успел первым к находке, и так как был руководителем работ, то избежал лишних трат. У многих археологов есть неписанное правило: за ценную находку обнаружившему положен приз. Обычно в экспедициях дают банку сгущенки: так повелось с советских времен, когда в эпоху дефицита сгущенку достать было сложно, а в полевом довольствии она была в рационе. Я редко получал такие призы, чаще их выдавал. Вообще, экспедиции проходили в основном по Алтайскому краю и в Республике Алтай. Позднее ездил и в другие регионы, например в Хакасию, Красноярский край. Работал в Казахстане.
– Как теперь, уже будучи директором музея, со студентами работаете?
– Я не только возглавляю музей, но и преподаю на кафедре археологии, этнографии и музеологии Алтайского государственного университета. Веду курсовые работы студентов, выпускные. Только что как раз в музей приходили мои дипломники. На кафедре темы стараемся, конечно, выбирать такие, чтобы интересно было и преподавателям и студентам. Есть, например, увлеченный студент Данил Плотников. Он занимается палеолитом. Работает прямо-таки в нашем, профессиональном темпе. Постоянно ездит в экспедиции, готовит множество научных публикаций.
– И все-таки, чем вам так нравится археология?
– Поиском. Раскопки каждого древнего объекта – жилища или погребения – это всегда загадка. Всегда ждешь что-то интересное, уникальное, еще не найденное другими археологами. Но увы, в большинстве случаев ничего, прямо скажем, уникального в могилах не находится. Но интерес же заключается в самом изучении. Любое, даже маленькое открытие вдохновляет на следующие раскопки.
– Какие у вас научные интересы?
– Мои научные интересы в области погребального обряда, памятников и материалов из погребений скифского времени лесостепного Алтая. В основном это юг Верхнего Приобья – долина реки Оби. Здесь изучены памятники староалейской археологической культуры, относящейся к началу периода раннего железа VI-V вв до н. э. Каждый археолог стремится выделить свою археологическую культуру. Я вот тоже, наряду с археологами А.Л. Кунгуровым и М.Т. Абдылганеевым, был причастен к выделению староалейской культуры. Сейчас эта культура уже прочно вошла в научный оборот. Информация о ней уже есть в учебных пособиях, научных публикациях.
– Ярослав Владимирович, такой исторический вопрос: насколько подробно изучена территория Алтая? Есть где копать?!
– Копать всегда есть где и что. Хотя в детстве я этого не понимал, думал, когда читал книжки по древней истории, что археологи все вот прямо сейчас откроют. А когда я вырасту, мне уже ничего не останется. Но на самом деле археологам работы хватит и на следующее тысячелетие. Если говорить о территории Алтайского края: известно примерно 3000 памятников и трудно сказать, сколько древних поселений и могильников еще не выявлено археологами. Трудно определить общую цифру древних памятников на территории Алтая, но, возможно, она может достигать и 10 тысяч. На настоящее время археологи проводили раскопки примерно на 2-3 % открытых памятников. Причем эти памятники изучены лишь частично. Скажем, Петр Константинович Дашковский, мой коллега и профессор АлтГУ, уже 25 лет работает на одном комплексе памятников – Чинетинском микрорайоне в Краснощековском районе Алтайского края – и ежегодно находит там новые захоронения.
– Что изменилось в экспозиции музея недавно?
– В этом году мы открыли первую часть большой выставки, которая называется «Первые горняки и металлурги Алтая». Посвящена она юбилею: 300-летию начала горного производства на Алтае. Да, ровно 300 лет назад, в 1725 году, Акинфий Демидов – тот, благодаря кому на карте Российской империи появился Барнаул, – отправил на Алтай людей на разведку месторождений полиметаллических руд. И в сентябре 1725 года ему были доставлены первые образцы руд. Тогда стало понятно, что здесь очень много таких месторождений и что их нужно разрабатывать. Уже в январе 1726 года Демидов получил разрешение на строительство заводов, начался демидовский период на Алтае, который положил начало горнозаводской алтайской промышленности. Изначально добывали медь, но позднее выяснилось, что здесь очень много и серебра и даже золота. Отмечу, наша выставка организована при финансовой поддержке Фонда «История Отечества» и Вольного экономического общества России. Откроется она 15 сентября во время Алтаистического форума «Славяно-тюркский мир на пространстве Большого Алтая: история и современность». На выставке будут представлены новые реконструкции конской амуниции, головных уборов поясов периода бронзы и скифского времени и другие любопытные экспонаты.
– Чем занимается археолог в свободное время?
– Времени на какие-то серьезные увлечения не остается. Занимаюсь научной деятельностью, раскопками, музейной деятельностью. Люблю читать фантастику. Раньше даже ходил в КЛФ – клубы любителей фантастики. Сейчас их, конечно, нет, но есть различные форумы в интернете. Читаю только современную российскую фантастику и с некоторыми авторами знаком лично. Например, со Святославом Логиновым – петербургским фантастом (он приезжал однажды в Барнаул по приглашению Сергея Манскова). Проводил экскурсию ему, знакомил с Барнаулом. Из современных авторов могу порекомендовать, особенно историкам, книги Андрея Лазарчука, Михаила Успенского, Бориса Конофальского.
Эльвира ПЕТРЕНЕВА
Фото Марии ДУБОВСКОЙ
