Фото Марии ДУБОВСКОЙ
Какие особенности у женской преступности и как на ее расследование влияют гендерные стереотипы? Об этом говорим с Любовью Юрьевной Кирюшиной, к. ю. н., доцентом кафедры уголовного процесса и криминалистики.
Персона
Любовь Юрьевна Кирюшина – училась в АлтГУ на юридическом факультете по специальности «юриспруденция». В 2008 году защитила кандидатскую диссертацию «Личность женщины в механизме преступления и ее значение для криминалистической методики расследования преступлений отдельного вида». Профессиональные интересы: преступность несовершеннолетних, женская преступность, методика расследования преступлений, совершенных несовершеннолетними, гендерная психология. Почетные звания: в 2012 г. стала победителем конкурса на соискание грантов администрации города Барнаула в области науки для молодежи «Профилактика преступности несовершеннолетних», в 2014 г. стала победителем конкурса «Лучший электронный учебно-методический комплекс дисциплины». Имеет благодарственное письмо УФСИН Алтайского края за многолетнюю и добросовестную работу по укреплению законности в учреждениях уголовно-исполнительной системы. На ее счету 66 учебно-методических и научных публикаций. Соавтор учебников «Уголовно-исполнительное право» и «Уголовное право. Общая часть».
– Любовь Юрьевна, вы специалист по вопросам женской преступности, в частности по влиянию гендерных стереотипов на расследование таких преступлений. Что это за стереотипы и как они влияют?
– Женская преступность – особый вид преступности, о котором сложилось немало стереотипов. Преступление – это след, оставленный преступником. И чтобы выйти на этот след, следователю нужно отбросить стереотипы. Из-за недостатка времени или информации человек мыслит шаблонно. В таких условиях работают следователи, ведь у них ненормированный рабочий день: преступления совершают днем и ночью. Следователь воспринимает женщину стереотипно: как хозяйку, хранительницу домашнего очага, зависимую от мужчины. Он думает так, потому что в юридической практике множество случаев, когда женщина – соучастница преступления. Подчеркну: именно соучастница. По этой причине женщины-преступницы надевают маску жертвы, приуменьшая, а то и вовсе отрицая свою вину. Например, полгода назад в Омской области женщина убила сожителя и уговорила родного брата взять вину на себя. Бывали и есть такие случаи, когда женщины организовывали преступные группы, замышляя преступления не только в Алтайском крае, но и в других регионах.
– Можно утверждать, что преступниц жалеют больше, чем преступников, вынося менее строгий приговор?
– Здесь надо сказать несколько слов об уголовной политике. Российская Федерация взяла крен в сторону гуманизации наказания: за преступления небольшой степени тяжести, которые совершены впервые, свободы не лишают как мужчин, так и женщин. В колонию попадают за тяжкое преступление, прежде всего за убийство. Опять-таки, если говорить о женской преступности – убивают мужей, сожителей, партнеров. Причина обыденная: женщина не выдерживает ежедневных обид и оскорблений и берет в руки первый попавшийся предмет – нож, топор, кочергу, вилку (да, в моей юридической практике были случаи, когда человека закололи вилкой). Изучение материалов судебно-следственной практики и архивных уголовных дел показывает, что такие случаи не редкость.
В колонию попадают и те, кто совершал групповые преступления. В последние годы мы наблюдаем всплеск незаконного оборота наркотических средств, за это – немалый срок. Одни женщины идут на поводу у мужчин, храня у себя подобные вещества, другие распространяют их. Причем на легкие, ведущие за решетку деньги ведутся молодые красивые девушки. Конечно, преступниц и преступников не жалеют. Перед законом все равны. Но при этом у женщин-преступниц, как правило, есть такие смягчающие вину обстоятельства, как наличие детей, положительная характеристика с работы и т.п.
– Любовь Юрьевна, вы не только ученый, но и общественный деятель. В частности, член Общественной наблюдательной комиссии Алтайского края по осуществлению контроля за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и содействия лицам, находящимся в местах принудительного содержания.
– Да, в 2016 году я вошла в состав этой комиссии. Ее суть заключается в осуществлении контроля за обеспечением прав человека в местах лишения свободы. По закону два члена комиссии, предупредив тюремную администрацию, могут пройти в нужное исправительное учреждение, чтобы посмотреть, в каких условиях содержат заключенных, поговорить с ними на интересующие их темы. Например, к нам обращаются пожилые женщины, которые совершили преступление в состоянии аффекта. Одна бабушка переживала, что ее внук хочет поступить на юридический факультет, спрашивала, как ее судимость может отразиться на его желании. В одной из колоний девушка находилась в штрафном изоляторе. Спрашиваю ее, почему она там оказалась, чем провинилась? Отвечает, что ей так даже лучше, можно какое-то время побыть одной, отдохнуть от большого количества людей. То есть Общественная наблюдательная комиссия – это посредник между заключенными и защитниками правопорядка.
– Возьмем психически здорового человека, который не совершал преступление – и вдруг совершил. Кто в этом случае коварнее, женщина или мужчина?
– Если говорить о типичных, то есть распространенных преступлениях, то коварнее женщина. Она все спланирует, подыщет соучастников и всеми силами постарается избежать наказания. Приведу в пример изнасилование, где мужчина – якобы преступник. На самом же деле очень часто бывает так, что женщина оговаривает мужчину, подговаривая свидетелей, продумывает и подготавливает улики. В отдельных случаях женщинам нет равных в мошенничестве, воровстве, хищении имущества. Такие искусницы специально знакомятся с мужчинами, рассчитывая хорошо поживиться. Кроме того, женщина и во время убийства остается «хозяюшкой»: тщательно моет и прибирает не только дома, но и на месте преступления, уничтожая, как ей кажется, все улики. Женщина жестока. Настолько, что даже удивляются закоренелые преступники. Вспоминается одна женская преступная группа, которая грабила дальнобойщиков и частников. Так вот чаще всего дело заканчивалось не грабежом – убийством. Но и этого мало: в отдельных случаях участницы этой группы отрубали пальцы, чтобы снять драгоценные кольца.
– Вы объехали почти все женские колонии в Алтайском крае. Скажите, женщина на свободе и женщина в заточении – это две разных женщины или нет?
– Вопрос сложный. С одной стороны, женщина даже в колонии остается женщиной. Она ухаживает за собой, помнит о тех, кто ей дорог, особенно о детях. Да, материнское чувство в ней, несмотря на все обстоятельства, живо. Но, с другой стороны, она совершила преступление, она – преступница. И как это может уживаться, любящая мать и жестокая убийца, неизвестно.
– Любовь Юрьевна, задам вопрос личного характера. Как вас изменило то, чем вы занимаетесь? Не каждый мужчина, не говоря уже о женщине, может ездить в колонии, изучать жестокие преступления и общаться с жестокими преступниками.
– Очень интересный вопрос, потому что мне всегда казалось, что никак не повлияло. А вот сейчас подумала, что становится жаль этих женщин. Одно дело, когда читаешь уголовные дела, а другое дело, когда видишь их вживую. Начинаешь иначе смотреть на какие-то вещи, появляется возможность проследить взаимосвязь между теоретическими конструкциями и практикой, а иногда даже увидеть пробелы.
– Спасибо за нелегкий разговор. Порекомендуйте, что посмотреть и почитать, чтобы начать лучше разбираться в женской психологии.
– Наверное, нет одной книги, которую можно было бы прочитать и найти все ответы. В любом случае советую больше читать не только научной, но и художественной литературы, так как сюжеты и типы личностей, хоть и приукрашенные художественной выдумкой, очень часто соответствуют действительности.
Дмитрий ГЕРАЙКИН
