В МГИМО и Финансовом университете с 5 по 7 декабря проходил X Всероссийский конгресс политологов, организованный Российской ассоциацией политической науки (РАПН). Ученые с мировым именем обсуждали там текущие политические тенденции и проблемы. В конгрессе участвовала и делегация Алтайского госуниверситета – 9 человек с двух кафедр: всеобщей истории и международных отношений и философии и политологии. Корреспондент «ЗН» взял интервью у руководителя Алтайского отделения РАПН – доктора исторических наук, профессора кафедры ВИМО АлтГУ и директора Алтайской школы политических исследований (АШПИ) Юрия Георгиевича Чернышова.
– Юрий Георгиевич, знаю, что на конгрессе вы презентовали только что изданную коллективную монографию АШПИ. О чем эта книга и почему она удостоилась внимания политологов со всей России?
– Это очень основательная книга. Мы весьма напряженно работали в течение года, приглашали историков, социологов, экономистов и других специалистов по разным отраслям науки со всей России – от Москвы до Томска. Название монографии – «Роль историко-культурного наследия в формировании имиджей регионов», в ней мы постарались учесть не только отечественный, но и международный опыт имиджевой политики и использования историко-культурного наследия при формировании имиджа региона. Рассматривали примеры от Брянщины до Северного Кавказа, Урала и Сибири. Особое внимание, конечно же, уделили Алтайскому краю и Республике Алтай, им посвящена самая большая глава: девять разделов.
За год мы составили также мощное приложение из базы данных, она содержит 100 статей по наиболее значимым символам края и республики. Мы давно хотели провести такую исследовательскую работу, чтобы было понятнее, что у нас, в Алтайском крае, сохранилось, что еще можно спасти и что стоит продвигать как символы нашего региона. Ведь Алтайский край остается сейчас в ранге малозаметного региона на фоне общероссийской картины. Ту же Республику Алтай знают как туристический центр Сибири. А мы находимся в ее тени, поэтому до широкой аудитории надо доносить информацию, что есть интересного в Алтайском крае, чтобы те, кто хочет поехать на Алтай, рассматривали и вариант поехать в наш регион.
Вообще, сейчас по стране идет усиливающаяся конкуренция между регионами, они борются за инвестиции и туристов. Эта борьба – не только за материальные ресурсы, но и за идеи, образы. Она влияет на общественные настроения в любом регионе. Известно, что в Алтайском крае есть демографическая проблема: высокая смертность, низкая рождаемость, и при этом значительная часть молодежи уезжает в поисках самореализации и высоких заработков. Поэтому нужно сделать так, чтобы в крае людям хотелось жить, чтобы они могли здесь реализовываться. Все это связано с региональной идентичностью и с тем, насколько комфортно люди чувствуют себя в своем регионе, хотят ли уехать или нет. Если начать работать над этой проблемой системно, то есть шанс улучшить ситуацию. Потому мы и начали работать в этом направлении, что надо сдвигать такое положение с мертвой точки.
Самый яркий пример объекта, который может стать одним из брендов Барнаула, – сереброплавильный завод в центре города, который сейчас окружен глухим забором и находится в плачевном состоянии. Можно сказать, что у нас погибает наш Кремль. Потому что в этом месте началась история города: здесь была основана барнаульская крепость, здесь Иван Ползунов изобретал паровой двигатель, отсюда шла слава центра горнозаводского производства. А сейчас многие горожане даже не знают, что у нас есть такой памятник. Нужно предпринимать срочные меры по его восстановлению, и очень важно, чтобы в этом участвовали сами барнаульцы, гражданское общество. Конечно, уже есть неравнодушные граждане, которые проводят там субботники, но кардинально это ничего не меняет. На территории завода был пожар, пострадало здание и обвалилась крыша, которую так никто и не восстановил.
– Какие еще места в Алтайском крае могут стать брендом нашего региона?
– В первую очередь уже упомянутый барнаульский сереброплавильный завод. Кстати, в 2026 году будет трехсотлетие начала горнозаводского дела на Алтае. Хотелось бы, чтобы к этой юбилейной дате памятник привели в приличное состояние и открыли для людей.
Но есть и другие достойные внимания памятники: женская гимназия Марии Будкевич, которая тоже требует серьезного ремонта, дом купца Поскотинова, от которого остались одни стены, среди которых растут деревья, а также отдельные здания в Бийске, памятники горнозаводского производства в Колывани и многое другое. Также на Алтае есть важнейшие археологические памятники. Допустим, Денисова пещера, которая стала известна на весь мир чуть ли не как одна из прародин человечества. Это знаковое место, которое стало региональным брендом. Надо упомянуть и гору Пикет в Сростках: мало кто знает, что, кроме Шукшинских чтений, там проводились археологические раскопки и были найдены стоянки древних людей.
У нашего региона много имиджевых возможностей, но со временем они теряются: памятники разрушаются. А иногда люди сами не понимают ценность памятников, которые сносят: в 1935 году, скажем, снесли Петропавловский собор на нынешней площади Свободы, а сейчас появляются проекты по его восстановлению. Зачем было его взрывать? Раз уж шла кампания по борьбе с религией, то можно было хотя бы сделать в стенах храма, допустим, музей. Создается впечатление, что для нас сама наша история и наша идентичность разорваны, что люди воспринимают прошлое только фрагментами. У среднеобразованного жителя Алтайского края может быть представление, что до прихода русских на эту землю здесь ничего не было и что здесь никто не жил, хотя это далеко не так.
Если сравнивать наш регион с Республикой Алтай, то там все наоборот: большой акцент делают на местной идентичности и древней истории, подчеркивающей самобытность. В общем, у нас хватает памятников, которые могли бы хорошо сработать на имидж региона. Но нужно, чтобы региональная имиджевая политика стала более системной и осознанной. Конечно, в этом направлении были эпизодические действия, но, на мой взгляд, нередко они были неудачными. Допустим, при губернаторе Александре Сурикове были приняты флаг и герб Алтайского края, но прошло 24 года, а они до сих пор не утверждены геральдическим советом в Москве. Все почему? Их создали с нарушениями элементарных геральдических правил. Вроде бы губернатор Виктор Томенко дал поручение исправить эту ситуацию.
– История и политология: в чем различие?
– История намного древнее политологии как наука. Отцом истории считается Геродот, который собирал сведения о разных народах и фиксировал их, – это была синтетическая основа истории, потому что у него есть немало и от этнологии, и от описания политических режимов. То есть история охватывает все, что происходило. А политология берет только политические институты и политическую жизнь. Причем знания о политике долгое время не выходили на научный уровень, это происходит только к XIX веку. Политология сильно отличается от истории и по методам. История опирается на факты из источников, а политология нередко – на готовые теории. Если историк изучает событие или период по документам и фактическим свидетельствам, то политолог зачастую берет готовый шаблон, например определение авторитарного государства, и сравнивает с ним политическое устройство разных стран. Уверен: хороший политолог должен опираться в том числе и на методы истории, идти от фактов, потому что жизнь на самом деле разнообразна. Эта тема затрагивалась на конгрессе: все привыкли думать, что во всем мире все понимают термины одинаково, а на самом деле даже перевод одного и того же слова может отличаться, искажать его смысл. Неслучайно многие авторитарные режимы называли себя демократическими. Также мы говорили о том, что иногда само слово несет какую-то оценку, хотя в научной среде это не приветствуется. То же слово «авторитарный» уже имеет в себе негативный оттенок, хотя его нужно использовать просто как инструмент. Поэтому не все можно уложить в простые политологические схемы, к ним нужно относиться критически.
У нас, в АлтГУ, мы учим студентов прежде всего самостоятельно думать и не воспринимать информацию как догму, а проверять ее, потому что в современном мире распространяется очень много ложной информации. Во-первых, хороший специалист должен не торопиться с выводами, а изучить материалы из разных источников и не попасть под влияние фейков. Во-вторых, он должен видеть и понимать реальные общественные процессы. Разберем на свежем примере: в Сирии буквально за две недели «неизвестно откуда взявшиеся» боевики свергли правительственный режим. Появляется вопрос: а где были местные политологи? Почему они не сказали Асаду о том, что такое может произойти? Вероятно, его консультанты говорили ему то, что он хотел слышать: какой он мудрый, хороший и т.д., поэтому он и не видел реальной картины. А критически мыслящих специалистов такие деятели, как правило, не ценят и задвигают на последние роли.
Возьмем такую ситуацию: в государстве авторитарного типа политолог читает только официальные издания, которые по большей части пишут только хвалебные оды вождю. Если он будет делать свои выводы только на основании этого, то его нельзя назвать ученым, он пропагандист. Даже у древних римлян был принцип audiatur et altera pars – «пусть будет выслушана и другая сторона». Ученый-политолог должен быть как следователь в запутанном деле – выслушивать разные стороны конфликта и делать свой объективный, независимый вывод. Для того чтобы быть таким специалистом, нужно быть погруженным в контекст той страны, которую он рассматривает, – знать традиции, культуру, геополитическое положение и так далее. Поэтому хороший политолог – это не тот человек, который слепо повторяет догмы, а мыслящий человек, который кроме своего профиля владеет еще и компетенциями социолога, этнографа, историка, экономиста и так далее.
– В связи с этим не могу не спросить про Алтайскую школу политических исследований, которой вы руководите уже почти тридцать лет…
– Вы правы, она возникла в 1996 году. Тогда происходило много интересных событий в политике. И мы, как гуманитарии, решили принести пользу тем, чтобы продвигать политические знания, проводить экспертные оценки, следить за выборами и так далее. Каждый год мы проводили тематические конференции, издавали сборники по самым разным, актуальным на тот момент темам – за все время вышло 40 выпусков! И всегда в этих изданиях мы собирали мнения ученых из разных вузов многих городов России, таким образом развивая научную интеграцию. Это способствовало тому, что сейчас АШПИ знают по всей стране и эту аббревиатуру расшифровывать не нужно. В следующем году ожидается 30-я конференция – весной она будет в формате онлайн, а осенью офлайн.
Приходится заметить, что у нас далеко не всегда было финансирование и часто приходилось делать все на энтузиазме. Кому-то даже трудно представить, как это возможно: без денег собрать коллектив, отредактировать тексты, провести конференцию, издать сборник или монографию. Сейчас мы работали по гранту РНФ, поэтому реализовали возможность издать солидную качественную книгу и спокойно планировать дальнейшую работу. Причем мы развернули там, как вы поняли, не какие-то абстрактные рассуждения, а конкретные прикладные исследования, связанные с нашей малой родиной. Например, о том, что можно сделать в сфере сохранения историко-культурного наследия, продвижения имиджа региона.
Мир глобализирован, и многие регионы ведут внешнеэкономическую деятельность, получая за счет этого доходы, привлекая к себе не только людей, но также инвестиции. Развитие международных связей – один из ключевых способов выживания региона, и Алтайскому краю это очень нужно: у нас мало сырьевых ресурсов – таких как нефть и газ, которые могли бы давать сверхдоходы. Основная продукция нашего региона – сельскохозяйственная – труднореализуемая в других странах из-за дорогой логистики. Поэтому нужно заявлять о себе, показывать уникальность края, уникальность того, что мы можем предложить. АШПИ сейчас вплотную занимается этой тематикой.
– Если говорить про внешнюю политику: какова мировая тенденция?
– Обстановка на мировой арене становится все сложнее и сложнее. Мир перестал быть двуполярным или однополярным, сейчас происходит переконфигурация. Если отмечать общую тенденцию, то появляется все больше горячих точек, таких как Украина, Сирия и Израиль, которые привлекают усилия крупных держав, которые соперничают друг с другом за влияние на мировой арене. В маленький конфликт начинают вмешиваться большие силы, и, к сожалению, конфликт не угасает, а лишь раздувается. Причем до такой степени, что сейчас стали намного чаще говорить о Третьей мировой войне: старые сдержки и противовесы перестают работать, мир стал более непредсказуемым. Поэтому нужно периодически напоминать политикам, что такие игры очень опасны. Когда все пугают друг друга своим оружием массового поражения, остается все меньше препятствий, чтобы кто-то нажал красную кнопку, даже случайно.
Во времена холодной войны были ситуации, когда все висело на волоске, и нужно отдать должное тем офицерам, которые принимали верные решения, оберегая мир от конца света. Сейчас и политологам и самим политикам нужно искать компромиссы для сохранения жизни на планете. В конце ХХ века была распространена утопическая теория, что человечество уже дозрело до того, чтобы закончить все войны и решать проблемы только через «мягкую силу». И это начинает реализовываться: например, Китай начинает контролировать экономики многих стран, потому что заполонил их рынки дешевыми товарами. Их собственное производство снизилось, и теперь они зависимы от Поднебесной. Вот пример не самого справедливого, но по крайней мере мирного использования «мягкой силы». Человечеству надо двигаться к пониманию, что Земля – наш общий дом, в котором либо нужно научиться жить мирно, либо придется вообще не жить. Остаются только два этих варианта.
– Можно ли давать четкие политические прогнозы?
– К прогнозам отношусь скептически. Взять выборы в США – с рациональной точки зрения должна была победить Харрис, потому что она более предсказуемая, сдержанная, менее радикальная, она долго лидировала по опросам, да и рычаги власти в тот момент находились у правящей партии. У нее были все возможности, но почему победил Трамп? Потому что официальная статистика и опросы не всегда отражают то, что находится в головах людей. Многие трамписты не демонстрировали свою приверженность Трампу, но все равно на уровне подсознания выбирали то, что казалось им более сильной рукой. Плюс, конечно, он умело цеплял публику своими PR-ходами во время предвыборной кампании. А если взять пример чуть старше – ковид. Он сломал все планы в мировой политике: все страны изолировались друг от друга, прекратили контакты, сколько погибло людей, сколько изобретали лекарство… Никто не мог предсказать этого, кроме лжепророков, которые штампуют расплывчатые предсказания каждый день. А если, например, завтра из космоса прилетит астероид и поменяет все планы человечества? Невозможно все предсказать. Я даже стараюсь не комментировать то, что произошло совсем недавно, потому что сначала нужно собрать и сопоставить информацию из разных источников, а уже потом делать выводы.
– Юрий Георгиевич, а как прошел сам Х Всероссийский конгресс политологов РАПН?
– Тема конгресса была такая: «Россия в полицентричном мировом порядке: вызовы и новые парадигмы развития». Здесь на первый план были поставлены проблемы, которые волнуют мировое сообщество: куда движется мир. Это, в общем-то, практическая вещь, потому что важно представлять, как будет меняться ситуация на мировой арене через год-два, какие страны будут усиливать свое влияние, какие, наоборот, ослаблять. Это все не придуманные темы. Конгресс собрал самых разных специалистов, ведь политические науки включают не только политологию, но и международные отношения, регионоведение, востоковедение, африканистику. К тому же эксперты приехали не только из регионов России: участвовали специалисты из 46 стран, от Австрии и Бельгии до Эквадора и Анголы!
Статус мероприятия был подчеркнут тем, что пленарное заседание началось с приветствий от Администрации Президента РФ, Совета Федерации, Государственной Думы, Министерства иностранных дел РФ, Министерства науки и высшего образования РФ. То есть все органы высшей власти подчеркнули, что они придают статусное значение данному мероприятию. На этом заседании выступили известные эксперты: президент РАПН Оксана Викторовна Гаман-Голутвина, ректор МГИМО Анатолий Васильевич Торкунов, сенатор Российской Федерации Алексей Константинович Пушков. Кстати, хоть он и не политолог, но выступил по делу. Мы, ученые, не любим, когда в выступлениях статусных людей идут сплошные призывы и пропаганда, это уход в сторону от науки. А здесь он выступил вполне по делу.
Затем было организационное собрание ассоциации политологов России, где награждали отличившихся. Меня как председателя Алтайского отделения РАПН тоже отметили благодарностью за вклад в развитие ассоциации. Затем начались заседания секций, на которых выступали и мы – представители АлтГУ. Мой доклад был на тему «Политика развития в условиях «прерывистой» региональной идентичности». Речь шла как раз о той проблеме в самосознании жителей Алтайского края, которая мешает нам осознавать всю нашу историю как «свою собственную». Я там даже провел небольшую викторину по символике двух Алтаев с вручением в качестве приза нашей монографии. Все прошло очень интересно. По итогам конгресса организаторы уже выпустили сборник докладов, который можно посмотреть по QR-коду.
Мстислав ВЯЗАНЦЕВ
Фото Дмитрия ГЕРАЙКИНА
